Русская классика - скачать книги или читать онлайн. Страница 52

«Студенты» (1895 г.) – третья повесть автобиографической тетралогии Н.Г.Гарина-Михайловского. Прослеживая дальнейшее становление характера своего героя – Артемия Карташева – автор дает в «Студентах» широкую картину жизни, быта и настроений студенчества.

Любимые всеми и известные каждому с детства стихи и сказки о русской красавице-Зиме. Лучшие стихотворения о зиме А.С. Пушкина, А.А. Фета, Ф.И. Тютчева и других поэтов в ярком сборнике «Здравствуй, гостья-Зима!».

Аудиостудия «Ардис» представляет роман Ивана Кондратьева «Салтычиха», основанный на материалах уголовных хроник XVIII века. Героиня романа – подмосковная помещица Дарья Николаевна Салтыкова, известная крайне жестоким обращением с крепостными крестьянами. Она вошла в историю как одна из самых жестоких убийц, её прозвище – «Салтычиха» – стало синонимом бесчеловечности, символом жестокости и садизма, скрывающихся за фасадом «золотого века» российского дворянства. Следствием было доказано, что помещица «несомненно повинна» в смерти 38 человек и также «оставлена в подозрении» относительно виновности в смерти ещё 26 человек. В 1768 г. она была приговорена к смертной казни, заменённой пожизненным заключением в монастырской тюрьме.

Аркадий Аверченко – «король смеха», как называли его современники, – обладал удивительной способностью воссоздавать абсурдность жизни российского обывателя, с легкостью изобретая остроумные сюжеты и создавая массу смешных положений, диалогов и импровизаций. Юмор Аверченко способен вызвать улыбку на устах даже самого серьезного читателя.

Изучать все творчество Л. Н. Толстого, его жизнь, поступки, труды – становиться свидетелем колоссальной жизненной драмы бесконечно страдающей, ищущей, неравнодушной, томящейся души, исполненной ужаса перед небытием и боли от повсеместной несправедливости и глубокой испорченности устройства жизни. Именно стремясь к гармонии между своими убеждениями и окружающей реальностью, в поиске пути спасения от ужаса и боли, Толстой пришел к радикальной теме вреда государственной машины как таковой и как источника насилия над народом, могущим стать как образцом духовной любви и кротости в своем естественном следовании Евангелию, так и воплощением демонических сил разрушения и хаоса. В эту книгу вошли его остросоциальные работы «Так что же нам делать?», «Обращение к русским людям. К правительству, революционерам и народу», «О социализме», написанные на пике предельно напряженного проникновенного понимания русской души, желаний и тягот простого народа, воли людей к порядку и справедливости, их силе и бессилии перед государственной машиной.

«Накануне сочельника учитель земской школы в Можаровке, Николай Нилыч Турбин, занимался очень неохотно. Класс был наполовину пуст. Турбин с усилием дотягивал занятия до половины второго. За последнее время во многих неприятностях и в утомительной работе он подкреплял себя напряженным ожиданием праздника и надеждой съездить домой. Но ехать оказалось не на что. Турбин давно уже понял, что никуда не поедет, но сказать себе это определенно все оттягивал. Теперь больше всего хотелось остаться одному. „Обсудим, обсудим!“ – думал он беспокойно, прикрывая глаза, и ребята думали, что он или сердит, или нездоров. И правда, к концу занятий у него начало ломить в левой стороне головы…»

«Помню отлично, как он приехал в первый раз в Петербург с своего ленивого, жаркого, чувственного юга. Так от него и веяло черноземной силой, сухим и знойным запахом ковыля, простой поэзией тихих зорь, гаснущих за деревьями вишневых садиков. Казалось, что конца не будет его неистощимому степному здоровью и его свежей, наивной непосредственности…»

«Тождество, много снегу, ясные морозные дни, извозчики ездят резво, вызывающе, с двух часов на катке в городском саду играет военная музыка.

«Были светлые майские сумерки, я ехал верхом по нашему Заказу. Лошадь шла узкой дорогой среди свежей поросли осин и орешника. Кругом все было молодо, зелено, соловьи нежно и отчетливо выщелкивали по сторонам, перекликались друг с другом. Уже давно село солнце, но лес не успел еще стихнуть: горлинки журчали где-то вблизи, кукушка куковала в отдаленье… В майские ночи сон слаб и недолог, до рассвета брезжит, заря зарю встречает…»

«Зимним вечером на Николаевском вокзале в Петербурге. Отходят поезда в Москву. В буфетной зале шумно, тесно, все не в меру торопятся есть, пить, все одеты тяжело, жарко, по-дорожному…»